Главное за день
Про кино, кинорежиссеров и телевизор
Ксения Ларина: «У нас осталось целое поколение сильнейших режиссеров, которые с легкостью осваивают новые форматы и делают это блестяще»
Ксения Ларина — одна из самых известных российских журналистов и радиоведущих. Вот уже пятнадцать лет она ведет вместе с Ириной Петровской на радиостанции «Эхо Москвы» авторскую программу «Человек из телевизора». Нам было невероятно интересно обсудить с Ксенией новый телесезон, а также ситуацию в ютьюбе и на видеосервисах.
— Cамый актуальный вопрос для нас сейчас — чего ждать от нового телесезона. Какие сериалы и проекты кажутся вам интересными и почему?
— Что касается федерального эфира, то скажу честно, что тут у меня вообще никаких ожиданий нет. Раньше, когда действительно была конкуренция между каналами, следить за ними было интересно. Помню, существовал еще наш клуб телепрессы, в котором состояли самые именитые телекритики, и мы вручали собственную премию параллельно с ТЭФИ. Всегда было из чего выбирать — фильмы, сериалы, документальное кино, новые заявки на программы, прямые эфиры. Но вот уже лет десять точно ничего подобного нет. Слава богу, появилось так называемое альтернативное в виде интернет-платформ и Youtube-каналов. Пожалуй, стоит еще отметить, что за последние два сезона конкурентная среда образовалась и на ниве художественного кино, чего раньше вообще не было. И сместилась она в сторону независимых видеосервисов. Там появился целый пласт мощнейших режиссеров, художников, творческих групп. В последние годы мы наблюдаем настоящий бум альтернативного кинематографа, можно вспомнить нашумевшие сериалы «Шторм», «Обычная женщина», тот же «Домашний арест». Вот за этим я слежу с интересом. Собственно, мои ожидания от нового телесезона связаны как раз с сетевыми проектами. Я не аналитик и не исследователь, поэтому выбираю то, что интересно мне. Хотя интернет-производители ориентируются на молодежь и правильно делают. В конце концов, телевидение в широком понимании этого слова должно перестать быть монополизированным старшим поколением, а то привыкли уже, что это для бабушек. Очень хочется настоящих художественных прорывов, а не мелодрам выходного дня. И я вижу, с какой завистью смотрят наши продюсеры, режиссеры, актеры на сериальную индустрию, которая выстроена на Западе, — не только на американскую, но и на европейскую. Есть великолепнейшие британские, немецкие, скандинавские сериалы. Я понимаю, что и мы можем, ведь у нас прекрасная актерская школа, отличный вкус у сценаристов, прекрасные режиссеры. Просто условия таковы, что некому предложить свое мастерство, слишком много ограничений, слишком мало свободы выбора тем и жанров. С появлением независимых видеосервисов ситуация может сильно измениться в лучшую сторону.
— Можно ли считать прорывом сериал «Чики», который выпустила платформа more.tv? Он отозвался у аудитории, хотя, казалось бы, проект собрал все клише — даем проституток, даем провинцию, даем много мата. Как вы можете объяснить феномен зрительского успеха именно этого проекта при обилии резонансного контента на видеоплатформах?
— Это неплохая работа, но я не стала бы говорить, что «Чики» стали прорывом. На тему бедных проституток уже снято немало.
Могу сказать, чем меня привлекли «Чики» — средствами выразительности, правдоподобием. Место действия сериала абсолютно натуралистично и аутентично, что большая редкость. Дело в том, что обычно наши сериалы демонстрируют довольно выдуманную глянцевую среду обитания своих героев, и понять, где происходит действие, совершенно невозможно. Складывается такое ощущение, будто это параллельное пространство, какая-то «другая» Россия — словно нарисованная на компьютере, без всяких изъянов. Такое пластмассовое кино есть и на интернет-платформах, почему — для меня загадка. Я не понимаю, по какой причине они не могут себе позволить быть честными и кадр выстраивать так, чтобы он был правдив, а не настолько вылизан, как в сериале «Содержанки». В «Чиках» же, кроме правды кадра и места действия, есть правда времени. Я понимаю, где и когда все происходит. Есть правда отношений и языка. И дело не только в мате. Я имею в виду скорее общую стилистику речи, как выстроены диалоги, как по-разному говорят герои. Но чего мне не хватило в «Чиках», так это как раз внятно рассказанной истории. У сценария была хорошая завязка, но потом он начал буксовать. По сути, событий, которые бы по-настоящему переворачивали сюжет, нет, все повторяется. Зато много соплей и слюней, которые совершенно в другой стилистике и уместны скорее для банальной мелодрамы. В итоге искусственность драматургии, излишняя сентиментальность, граничащая с пошлостью, уничтожали реалистичность происходящего. Притом что все исполнители работают великолепно, стараясь оправдать самые фантастические развороты, ведь хорошие артисты никогда не виноваты — вся ответственность за неудачи полностью лежит на продюсере, режиссере и авторе сценария. В «Чиках» актерские работы замечательные и кастинг просто блестящий. Если бы сценаристы были столь же талантливы, оригинальны, бесстрашны, то сериал стал бы настоящим событием. Но получилось вполне себе зрительское кино.
— По вашим ощущениям, были ли на видеосервисах действительно хорошие проекты, которые не вызвали такого резонанса, как те же «Чики», хотя заслуживали этого?
— У нас пока не такой большой выбор, поэтому любой мало-мальски убедительный проект становится событием и активно обсуждается в соцсетях. Во время пандемии выходили интересные работы, которые мне очень симпатичны. Например, могу назвать сериалы «Окаянные дни» и «СидяДома» — очень неплохие, довольно остроумные, с живыми эмоциональными реакциями. Ведь актеры сидят в разных точках даже не города, а мира, но словно находятся на одной площадке! Я сама принимала участие в подобном международном проекте — правда, театральном. У нас была читка пьесы по зуму, и это очень интересный опыт. Самоизоляция позволила актерам оставаться в тонусе, а зрители стали свидетелями рождения нового жанра.
— Вы упомянули скринлайф-сериалы, но многие кино— и телевизионные критики, наоборот, рьяно ругали этот формат, считая, что это сделанные на коленке сериалы только ради того, чтобы заработать денег.
— Не думаю, что формат родился лишь из желания заработать. Мне кажется, это был другой порыв, естественный порыв творческого человека, замкнутого в четырех стенах. Большие мировые звезды подключились к подобным проектам. Все это войдет в историю культуры и, более того, получит свое дальнейшее развитие. Что называется, не было бы счастья, да несчастье помогло. Из-за удивительного времени возник новый жанр, который свое слово еще скажет, я уверена.
— Возвращаясь к телесезону. Одним из первых его начал видеосервис START. 20 августа на платформе состоялась премьера второго сериала Константина Богомолова — «Хороший человек». Я немного даже побаиваюсь спрашивать ваше мнение об этом проекте после того, как вы упомянули не в самом позитивном ключе «Содержанок» в начале нашей беседы.
— Я к Константину отношусь с большим интересом как к театральному режиссеру. Мне кажется, его заслуги в этой области очевидны. Константин уже успел создать свой сценический язык — сложный и многослойный. Что касается кино, то, мне кажется, здесь Богомолов выбрал путь, может, и оригинальный, но, на мой взгляд, абсолютно тупиковый, мертворожденный. И «Содержанки» и «Хороший человек» — это подчеркнуто мертвая, ледяная среда. В театре это работало. Когда Константин намеренно помещал в искусственную среду, как в соляную кислоту, героев, с ними происходили страшные вещи, которые резонировали с реальностью. А в кино этого не происходит. Там искусственная, фальшивая среда и человека делает искусственным, лишая зрителя возможности сопереживания. Скажу больше, это даже раздражает, потому что я не понимаю, кто эти люди — что в «Содержанках», что в «Хорошем человеке», — откуда они, что они делали, прежде чем попали в кадр. Не люди, а какие-то голограммы. Если посмотреть на все эти безупречные планы, светлые подъезды, безразмерные квартиры, новенькое белье, аккуратно подстриженные головы, парадный макияж, выглаженные костюмы и идеально чистые машины — это все где происходит? В городе Ангарске? Давайте вспомним, как историю ангарского маньяка сняли на НТВ. В сериале «Тень за спиной» есть история, живые люди, узнаваемая мрачная среда. Но самое лучшее (самое жуткое), что было сказано на тему маньяка-милиционера, на мой взгляд, это «Груз 200» Балабанова. А «Хороший человек» — это саспенс для Рублевки. Они наряжаются на премьеру сериала точно так же, как и на презентацию очередного номера «Татлера», фотографируются с «маньяком» Ефремовым, а потом рассказывают, как это было красиво, богато и дорого.
— А если говорить о проектах, которые еще не вышли, то какие вы ждете?
— Слышала, Первый канал заявил новую экранизацию «Угрюм-реки». Зачем? Опять бабушек привлечь к экранам? Это ведь абсолютный «совок», который просто стыдно вытаскивать из закромов, да и не нужно. В конце концов, интересной литературы более чем достаточно, если говорить об экранизациях. Зачем из небытия доставать глыбины соцреализма?
Я всегда ориентируюсь на авторов — на режиссеров и сценаристов. Есть брендовые имена лично для меня — я всегда жду от них открытий. Слежу за творческим тандемом Хлебникова-Мещаниновой, за семейным дуэтом Меркуловой-Чупова, всегда смотрю работы Валерия Тодоровского (как режиссерские, так и продюсерские), мне интересны Попогребский и Идов, Сергей Урсуляк и Вера Сторожева… У Семена Слепакова хороший нюх на остроту и актуальность, он умеет попадать в нерв времени. Жору Крыжовникова как не отметить! «Звоните ДиКаприо» — вот уж это точно было настоящим прорывом! Потрясающий по силе и драматизму сериал «Эпидемия» Павла Костомарова. Конечно, лучшие проекты сейчас выходят на видеосервисах, в неподцензурном пространстве. Но сравнительно недавно было же время, когда большие режиссеры снимали настоящее кино для телевидения. Прошкин-старший снял прекрасный сериал по «Доктору Живаго» Пастернака для НТВ, Андрей Эшпай — блестящих «Детей Арбата» Рыбакова для Первого канала, Николай Досталь — «Завещание Ленина» по рассказам Шаламова для телеканала «Россия». Эти экранизации становились кинособытиями. Сейчас таких масштабных побед на федеральном телевидении почти нет.
— Мы с вами обсуждали недооцененные проекты, и, по моим ощущениям, «Хождение по мукам» Худякова, которое вышло на НТВ в 2017 году, прошло как-то незаслуженно незаметно, хотя вроде бы достойная получилась экранизация. Как вы считаете?
— Я с большим уважением и интересом отношусь к Константину Худякову и никогда не пропускаю его картин. «Хождение по мукам», согласна с вами, недооценили. Мне кажется, что в момент премьеры зрителей уже перекормили революционной тематикой — ведь это был год столетия октябрьских событий. Уверена, что этот сериал еще вернется на экран и получит заслуженное признание. Так же, как в свое время прорвался к зрителю сериал Худякова и Райской «Однажды в Ростове», который впервые рассказал правду о событиях 1962 года в Новочеркасске. Несмотря на почтенный возраст, Константин Худяков продолжает снимать и осуществлять свои замыслы. У нас еще есть целое поколение сильнейших режиссеров, которые с легкостью осваивают новые форматы и делают это блестяще. Мастерство, куда его не запихни, оно как вода, поймет все равно, какую форму принять. Сериал Андрея Смирнова «Жила-была одна баба» показали наконец-то в августе этого года на Первом канале. Пять лет прошло с момента завершения съемок. Смирнов еще смеется, мол, слава богу, что дожил. А вот сериал Владимира Хотиненко «Гибель Империи» прошел на Первом канале один раз и с 2005 года практически «на полке», я всем рекомендую посмотреть этот фильм, на мой взгляд, один из лучших фильмов Хотиненко.
— Хочу все-таки еще вернуться к видеосервисам. Вроде бы это так круто, что у них больше свободы, чем у телевидения, но не кажется ли вам, будто в какой-то момент они стали границы переходить? Не настораживает ли вас обилие мата, например? Видите ли вы какие-то негативные побочные эффекты этой свободы или пока у вас нет подобных ощущений?
— Вы знаете, нет, хотя есть вещи, которые вот вообще не мое — например, тусовочное, псевдомолодежное кино. Но все равно мне кажется, что в свободе ничего негативного быть не может. Ведь именно в ней и смысл. Отбор происходит сам собой. Можно снять 25 фильмов, где все ругаются матом, их посмотрят, но настоящим событием станут от силы пара проектов. И не мат будет их главным завоеванием. Конкуренция — это всегда лучше, чем ее отсутствие. Я считаю, что никакие запреты в культуре не работают именно потому, что она самоочищается. В любом случае думающий зритель выбирает более талантливое. Это только кажется, будто люди лишены возможности чувствовать и понимать прекрасное, а на самом деле это не так.
— Не могу не обсудить с вами YouTube, который, безусловно, стал серьезной альтернативой традиционному телевидению. Понятно, что сейчас все любят Дудя и ждут с нетерпением новых выпусков его шоу. А какие у вас любимые проекты в YouTube?
— Дудь прославился благодаря интервью с кумирами молодежи, многих из которых я вообще не знала. И когда просмотры стали исчисляться миллионами, Дудь — раз! и выдал документальный фильм о Колыме. А потом — о СПИДе. А потом — о Беслане. Вот пример того, как из YouTube-блогера можно превратиться в миссионера. И Дудь сейчас понимает всю степень ответственности перед аудиторией, которая ему абсолютно доверяет. Это невероятный переворот сознания, наверное, у целого поколения.
У меня есть набор YouTube-проектов, которые я смотрю всегда, помимо Дудя и Ирины Шихман, конечно. Тут важно понимать, что это не какие-то кустарные блогеры, а профессиональные журналисты. Алексей Пивоваров — уже почти легенда журналистики. Не могу не упомянуть Леонида Парфенова, который сейчас пока самоустранился, и очень жаль. Но надеюсь, что у него просто отпуск такой, который закончится. Катя Гордеева — еще одна творческая единица, от которой я всегда жду новых проектов. Большой выбор сегодня и в сетевой политической журналистике — от новостей до аналитики. В число моих приоритетов в этом жанре на первом месте — команда «Навальный Live».
— Не могу не спросить про Ксению Собчак, которая запустила свое шоу в YouTube. Она сейчас соревнуется Дудем, у кого цитируемость больше, выпускает документалки на схожие темы… Как вы оцениваете работу Ксении Собчак именно в YouTube?
— На мой вкус, она многое утеряла как журналист, когда стала увлекаться собой как артисткой. Мне кажется, вся эта игра с переодеванием и тому подобными вещами — это не ее путь. Вдруг оказалось, что со вкусом как-то не очень, и с глубиной, и с искренностью. Даже самый драматический материал в таком исполнении становится каким-то фриковатым, и я не понимаю, как к этому относиться. Не верю я ни в ее задушевность, ни в сочувствие, ни в пафос правозащитника. На мой взгляд, ее работа интервьюера на «Дожде» была на порядок выше того, что она делает сейчас на YouTube-канале. Ксения прочтет и рассмеется — у нее многомиллионные просмотры! Этот факт не отрицаю, каждому свое.
— Очень хочется поговорить с вами и о персонах, которые запускают в YouTube свои шоу и интересны массовой аудитории. Я понимаю, что это не ваш калибр обсуждения — та же Ивлеева, которая сейчас в топе: про нее читают, у нее бешеные просмотры на всех ее платформах, — но хочется услышать вашу оценку. Что вы можете сказать по поводу этого феномена?
— Феномен инстаграмщиков мне пока непонятен. Поэтому уж точно не могу здесь быть экспертом. Ивлееву я видела один раз — у Дудя. Но я вот Антона Лапенко очень люблю — это какое-то уникальное явление, настоящий человек-оркестр! Мне кажется, Лапенко еще многое успеет создать, потому что это невероятного таланта человек. Тоже всегда слежу и жду, когда он появится, и вижу интерес коллег моего поколения именно к нему. Вижу, что в него влюблен Леня Парфенов, он просто в восторге от того, что творит Лапенко — это потрясающее соединение сценария, драматургии и импровизации, плюс какое-то невероятное обаяние при полном отсутствии кокетства, самолюбования или желания понравиться всем. А Ивлеева… Это все же такой шоу-биз как ни крути. «Привет, Олимпийский! Где ваши руки?»
— Как вы относитесь к тому факту, что та же Настя Ивлеева, которая не является профессиональным журналистом, получает премию ТЭФИ за свою работу на телевидении (в 2019 году Настя Ивлеева одержала победу в двух номинациях — «Развлекательное ток-шоу прайм-тайма» и «Ведущий ток-шоу прайм-тайма». — Прим. ред.)?
— Правда? Уже ТЭФИ дают этим блогерам, да? Я даже не знала об этом! В любом случае, ТЭФИ — это такой индустриальный комитет, который к настоящей конкуренции, по сути, не имеет никакого отношения.
— А есть сейчас премии, которым вы доверяете?
— Из гламурных не назову никого, разве что «GQ Человек года». На нее иногда ориентируюсь, потому что, на мой взгляд, она все-таки ближе к интеллектуальному сообществу, чем к глянцу. Собственно, Дудь уже не раз становился «Человеком года» по версии GQ. Из профессиональных премий с интересным требовательным жюри, наверное, я назову премии «Просветитель» и «Редколлегия».
— Чувствуя всю эту движуху в ютьюбе, вы не захотели подключиться к ней и выйти за пределы радио?
— Мы с моим товарищем и партнером Ирой Петровской, с которой ведем нашу программу «Человек из телевизора» на «Эхе Москвы» уже пятнадцать лет, мне кажется, уже на пороге этого решения. Можно снимать скрытой камерой, когда у нас заканчивается эфир. Это очень смешно, потому что мы созваниваемся и продолжаем еще час обсуждать то, что не успели во время программы. Да и люди пишут с просьбами сделать YouTube-канал. Можно, конечно, попробовать. Но для этого нужны ресурсы, нужна команда…
Если вспомнить период самоизоляции, многие ведь стали делать свои проекты в зуме. И стало понятно, что можно обойтись и без ресурсов. Аудитория все равно смотрела эти выпуски.
— Действительно, интервью стало главным жанром, появились дискуссии, круглые столы. Из новых проектов, которые возникли именно в этом сезоне, можно выделить «Белый шум». Да, там есть элемент троллинга, но одновременно с ним и серьезные интеллектуальные разговоры. Собираются очень разные люди, за процессом их общения очень интересно следить. Поэтому, конечно, хотелось бы завести свой YouTube-канал. Посмотрим. Если я смогу убедить Иру Петровскую, потому что мы, хотя и стараемся быть в тренде, но люди консервативные.
11.10.2020